Авторизация
Новости ритейла
12.12.2007
Подорожание продуктов питания стало неожиданностью для торговых сетей. Вслед за производителями им пришлось пересмотреть свои ценники - как на «проблемную» продовольственную группу, так и на другие товары. Однако, как считает генеральный директор Торгового дома «Медведь» Андрей Горбатов, ритейлеры не сыграли существенной роли в изменении цен, они лишь транслировали всеобщее повышение.
- Андрей Геннадьевич, повышение цен на продукты питания происходит каждой осенью. Чем принципиально отличается ситуация этого года?
- Обычно из-за сезонных факторов товары дорожают примерно на 5%, но в этом году на фоне резкого скачка цен на хлеб, подсолнечное масло и молоко любое стандартное повышение воспринималось болезненно. Более того, продукты «проблемной» группы, являясь ингредиентами для других продовольственных товаров или влияя на их производство иным образом, повлекли за собой всеобщее подорожание. В октябре мы получили огромное количество уведомлений от своих поставщиков. Они предупреждали о повышении цен практически на все группы товаров - от майонеза и маргарина до кондитерских изделий и мяса. Рост стоимости этих продуктов составил от 1,5% до 25%, а большинство новых ценников было выставлено в октябре - начале ноября.
Первоначальное подорожание нескольких видов продукции фактически стало толчком для поднятия цен по всему фронту. Возможно, в этой «мутной» ситуации кто-то из ритейлеров получал дополнительную прибыль от повышения стоимости товаров, которые объективно не дорожали. Ведь когда цены вырастают у 80% ассортимента, остальные 20% подтягиваются автоматически.
- Как подорожание отразилось на работе вашей сети?
- Если ситуация с хлебом была в какой-то мере предсказуема (производители хлеба, конкурируя друг с другом, с конца весны этого года снижали цены, поэтому осенью им пришлось компенсировать и летние убытки, и инфляционный скачок), то повышение цен на молочные продукты стало для нас полной неожиданностью. Участники молочного рынка резко подняли цены, так что мы ничего не успели понять. До последнего момента мы пытались сопротивляться, не покупать продукцию по новой цене, искать дешевле, но эти поиски, конечно, ни к чему не привели - цены подняли все молокозаводы.
Кроме того, ритейлеры регионального масштаба были вынуждены первыми закупать товары по высоким ценам. Дело в том, что федеральные сети, заключая договоры с местными поставщиками, фиксируют цены на длительные сроки и предусматривают серьезные штрафные санкции за их несоблюдение, а нижегородские производители, подписываясь на такие условия, ставят себя в невыгодное положение и потом ничего не могут с этим сделать. То есть, когда начинается подорожание, федеральные сети в состоянии какое-то время удерживать закупочные цены на прежнем уровне, а у нас они начинают расти.
В сложившейся ситуации региональные сети сильнее зависели от условий поставщиков и, чтобы остаться в рынке и сохранить конкурентоспособные цены, вынуждены были сдерживать их за свой счет. В частности, чтобы посетители наших магазинов не сразу «столкнулись» с выросшими ценами, первые две недели после повышения мы торговали некоторыми продуктами с нулевой рентабельностью. Однако скачок цен все равно сильно ударил по нашим покупателям. Сразу после него объем продаж сливочного масла и сыра заметно сократился, а ряд продуктов мы и сегодня вынуждены продавать, не получая прибыли.
- На федеральном уровне высказывалось мнение, что торговая наценка в 25-30% очень велика, а интересы розницы являются одной из причин подорожания продуктов. Что вы думаете по этому поводу?
- Давайте посмотрим на затратную часть магазина. Зарплата персонала составляет 6-7% от оборота торговой точки, около 5-6% уходит на логистику, 10-12% - это аренда торговых помещений, 1-2% - расходы на электричество и коммунальные услуги. Потери магазина (то есть, украденный или испортившийся товар) оцениваются в 0,8%, налоги - в 2%, содержание головного офиса - в 0,6%. В итоге затраты составляют в среднем 26-27% оборота, но при этом мы не берем во внимание, например, амортизацию торгового и холодильного оборудования или дисконтную систему скидок для покупателей.
Говорить о том, что розница может жить на 10% торговой наценки, на мой взгляд, неправильно. Возможно, мощные «федералы» могут приблизиться к этому уровню, поскольку точка безубыточности у них гораздо ниже, а объем продаж на единицу затрат и цены за «вход» значительно выше, чем у региональных сетевых магазинов. Крупным ритейлерам нужна проходимость. Они могут торговать, к примеру, бананами «в минус», чтобы покупатель к ним пришел, и ставить 200% наценки на китайские велосипеды. В нашей же весовой категории задача другая: купить за 1 рубль, продать на 10 копеек дороже, а в 9 копеек уместить все затраты.
- А как вы оцениваете возможность установления предельных наценок на социально значимые продукты?
- В появлении «социального» хлеба или молока, которые будут продаваться по низкой цене и окажутся доступными незащищенным слоям населения, есть своя логика, ведь социальное расслоение общества сегодня не стало меньше. Думаю, ритейлеры смогут жить, ничего не зарабатывая на нескольких видах продуктов первой необходимости, а лишь покрывая низкой наценкой расходы на заработную плату своих сотрудников. В этом случае установленная наценка может восприниматься ими как элемент социальной ответственности бизнеса.
Но здесь не нужно забывать и о другой стороне вопроса. Социальные продукты будут занимать разные доли в ассортименте гипермаркета и магазина формата «у дома», и, соответственно, социальная нагрузка неодинаково скажется на рентабельности торговых точек. К примеру, в магазинах нашей сети половина покупателей приходит за социальными продуктами, составляющими более четверти общего оборота магазинов (хлеб занимает 10%, а молочные продукты - 16-17% оборота). Собственно, это как раз те товары, за которыми к нам и идут. В гипермаркетах же соотношение малоимущих и обеспеченных покупателей, а также товаров по социальным и рыночным ценам, явно будет в пользу последних.
- Еще одной причиной роста цен некоторые эксперты называют увеличение объемов потребления. Что вы думаете по этому поводу?
- Да, потребители стали покупать больше, а рынок действительно растет. Хотя вряд ли это повлияло на рост цен. Главная причина, которая могла бы вызвать подорожание в условиях растущего рынка, - дефицит, но его же не было! Ситуации, когда продуктов не хватало, а повышение их стоимости отсекало бы часть потребителей, выравнивая спрос и предложение, не возникло. Поэтому говорить о том, что ценовой скачок на продукты питания каким-то образом компенсировал их недопроизводство, на мой взгляд, нельзя.
- Какова динамика объема продаж в вашей сети?
- Магазины ежегодно наращивают свой оборот на 15-20%, однако трудно сказать, с чем это связано - с ростом потребления или с посещаемостью конкретного магазина. Потребительский рост можно проследить по изменению среднего чека, размер которого увеличился за прошлый год примерно на 20%, а с мая по октябрь этого года вырос на 7%.
- Сегодня одни участники рынка говорят, что понизить цены на продовольствие может только сам рынок, а другие выступают за административное регулирование. Какого мнения придерживаетесь вы?
- Рынок создает и изменяет цену, а административное воздействие на него возможно лишь в небольшой степени. К примеру, если цены выросли на 25%, искусственно снизить их с помощью административных методов можно до 20-процентного роста, но никак не до нуля. Если вспомнить региональные соглашения об ограничении наценки на хлеб и молоко, подписанные практически всеми нижегородскими производителями и ритейлерами, то примерно так и произошло. На эти продукты, пользующиеся повышенным спросом, сети и раньше не ставили наценку существенно выше рекомендованных 20%, так что соглашение оказалось в рамках реального рынка.
На мой взгляд, нерыночные методы (такие, как изменение таможенных пошлин или запрет на вывоз товара из региона) составляют всего лишь 5% от возможностей самого рынка, и здесь надо различать сиюминутные и долгосрочные меры. Если поддерживать сельское хозяйство и перерабатывающие производства, то в перспективе можно будет говорить о понижении цен на сырье и продукты питания. Если принимать только краткосрочные меры, они не дадут длительного эффекта. Это будет очень похоже на заклеенный пластырем нарыв, который когда-нибудь все равно прорвется.
- По вашему мнению, как дальше будут развиваться события?
- Вряд ли их можно сейчас предугадать - все будут определять экономическая ситуация и рынок. Могу лишь сказать, что торговля не сыграет существенной роли при изменении цен, а будет лишь транслировать эти изменения. В конечной стоимости товара вклад торговли составляет в среднем около 20%, а все остальное зависит от совокупности целого ряда факторов: от погоды, цены бензина, транспортных расходов, стоимости рабочей силы, сельхозтехники и т.д. Розница - это только крыша на высоком здании, которая является его завершающим элементом, но которую замечают в первую очередь. Поэтому когда происходят негативные события, искать их причины начинают у нас.
Галина Зайцева
www.abm.r52.ru
Все новости - Андрей Геннадьевич, повышение цен на продукты питания происходит каждой осенью. Чем принципиально отличается ситуация этого года?
- Обычно из-за сезонных факторов товары дорожают примерно на 5%, но в этом году на фоне резкого скачка цен на хлеб, подсолнечное масло и молоко любое стандартное повышение воспринималось болезненно. Более того, продукты «проблемной» группы, являясь ингредиентами для других продовольственных товаров или влияя на их производство иным образом, повлекли за собой всеобщее подорожание. В октябре мы получили огромное количество уведомлений от своих поставщиков. Они предупреждали о повышении цен практически на все группы товаров - от майонеза и маргарина до кондитерских изделий и мяса. Рост стоимости этих продуктов составил от 1,5% до 25%, а большинство новых ценников было выставлено в октябре - начале ноября.
Первоначальное подорожание нескольких видов продукции фактически стало толчком для поднятия цен по всему фронту. Возможно, в этой «мутной» ситуации кто-то из ритейлеров получал дополнительную прибыль от повышения стоимости товаров, которые объективно не дорожали. Ведь когда цены вырастают у 80% ассортимента, остальные 20% подтягиваются автоматически.
- Как подорожание отразилось на работе вашей сети?
- Если ситуация с хлебом была в какой-то мере предсказуема (производители хлеба, конкурируя друг с другом, с конца весны этого года снижали цены, поэтому осенью им пришлось компенсировать и летние убытки, и инфляционный скачок), то повышение цен на молочные продукты стало для нас полной неожиданностью. Участники молочного рынка резко подняли цены, так что мы ничего не успели понять. До последнего момента мы пытались сопротивляться, не покупать продукцию по новой цене, искать дешевле, но эти поиски, конечно, ни к чему не привели - цены подняли все молокозаводы.
Кроме того, ритейлеры регионального масштаба были вынуждены первыми закупать товары по высоким ценам. Дело в том, что федеральные сети, заключая договоры с местными поставщиками, фиксируют цены на длительные сроки и предусматривают серьезные штрафные санкции за их несоблюдение, а нижегородские производители, подписываясь на такие условия, ставят себя в невыгодное положение и потом ничего не могут с этим сделать. То есть, когда начинается подорожание, федеральные сети в состоянии какое-то время удерживать закупочные цены на прежнем уровне, а у нас они начинают расти.
В сложившейся ситуации региональные сети сильнее зависели от условий поставщиков и, чтобы остаться в рынке и сохранить конкурентоспособные цены, вынуждены были сдерживать их за свой счет. В частности, чтобы посетители наших магазинов не сразу «столкнулись» с выросшими ценами, первые две недели после повышения мы торговали некоторыми продуктами с нулевой рентабельностью. Однако скачок цен все равно сильно ударил по нашим покупателям. Сразу после него объем продаж сливочного масла и сыра заметно сократился, а ряд продуктов мы и сегодня вынуждены продавать, не получая прибыли.
- На федеральном уровне высказывалось мнение, что торговая наценка в 25-30% очень велика, а интересы розницы являются одной из причин подорожания продуктов. Что вы думаете по этому поводу?
- Давайте посмотрим на затратную часть магазина. Зарплата персонала составляет 6-7% от оборота торговой точки, около 5-6% уходит на логистику, 10-12% - это аренда торговых помещений, 1-2% - расходы на электричество и коммунальные услуги. Потери магазина (то есть, украденный или испортившийся товар) оцениваются в 0,8%, налоги - в 2%, содержание головного офиса - в 0,6%. В итоге затраты составляют в среднем 26-27% оборота, но при этом мы не берем во внимание, например, амортизацию торгового и холодильного оборудования или дисконтную систему скидок для покупателей.
Говорить о том, что розница может жить на 10% торговой наценки, на мой взгляд, неправильно. Возможно, мощные «федералы» могут приблизиться к этому уровню, поскольку точка безубыточности у них гораздо ниже, а объем продаж на единицу затрат и цены за «вход» значительно выше, чем у региональных сетевых магазинов. Крупным ритейлерам нужна проходимость. Они могут торговать, к примеру, бананами «в минус», чтобы покупатель к ним пришел, и ставить 200% наценки на китайские велосипеды. В нашей же весовой категории задача другая: купить за 1 рубль, продать на 10 копеек дороже, а в 9 копеек уместить все затраты.
- А как вы оцениваете возможность установления предельных наценок на социально значимые продукты?
- В появлении «социального» хлеба или молока, которые будут продаваться по низкой цене и окажутся доступными незащищенным слоям населения, есть своя логика, ведь социальное расслоение общества сегодня не стало меньше. Думаю, ритейлеры смогут жить, ничего не зарабатывая на нескольких видах продуктов первой необходимости, а лишь покрывая низкой наценкой расходы на заработную плату своих сотрудников. В этом случае установленная наценка может восприниматься ими как элемент социальной ответственности бизнеса.
Но здесь не нужно забывать и о другой стороне вопроса. Социальные продукты будут занимать разные доли в ассортименте гипермаркета и магазина формата «у дома», и, соответственно, социальная нагрузка неодинаково скажется на рентабельности торговых точек. К примеру, в магазинах нашей сети половина покупателей приходит за социальными продуктами, составляющими более четверти общего оборота магазинов (хлеб занимает 10%, а молочные продукты - 16-17% оборота). Собственно, это как раз те товары, за которыми к нам и идут. В гипермаркетах же соотношение малоимущих и обеспеченных покупателей, а также товаров по социальным и рыночным ценам, явно будет в пользу последних.
- Еще одной причиной роста цен некоторые эксперты называют увеличение объемов потребления. Что вы думаете по этому поводу?
- Да, потребители стали покупать больше, а рынок действительно растет. Хотя вряд ли это повлияло на рост цен. Главная причина, которая могла бы вызвать подорожание в условиях растущего рынка, - дефицит, но его же не было! Ситуации, когда продуктов не хватало, а повышение их стоимости отсекало бы часть потребителей, выравнивая спрос и предложение, не возникло. Поэтому говорить о том, что ценовой скачок на продукты питания каким-то образом компенсировал их недопроизводство, на мой взгляд, нельзя.
- Какова динамика объема продаж в вашей сети?
- Магазины ежегодно наращивают свой оборот на 15-20%, однако трудно сказать, с чем это связано - с ростом потребления или с посещаемостью конкретного магазина. Потребительский рост можно проследить по изменению среднего чека, размер которого увеличился за прошлый год примерно на 20%, а с мая по октябрь этого года вырос на 7%.
- Сегодня одни участники рынка говорят, что понизить цены на продовольствие может только сам рынок, а другие выступают за административное регулирование. Какого мнения придерживаетесь вы?
- Рынок создает и изменяет цену, а административное воздействие на него возможно лишь в небольшой степени. К примеру, если цены выросли на 25%, искусственно снизить их с помощью административных методов можно до 20-процентного роста, но никак не до нуля. Если вспомнить региональные соглашения об ограничении наценки на хлеб и молоко, подписанные практически всеми нижегородскими производителями и ритейлерами, то примерно так и произошло. На эти продукты, пользующиеся повышенным спросом, сети и раньше не ставили наценку существенно выше рекомендованных 20%, так что соглашение оказалось в рамках реального рынка.
На мой взгляд, нерыночные методы (такие, как изменение таможенных пошлин или запрет на вывоз товара из региона) составляют всего лишь 5% от возможностей самого рынка, и здесь надо различать сиюминутные и долгосрочные меры. Если поддерживать сельское хозяйство и перерабатывающие производства, то в перспективе можно будет говорить о понижении цен на сырье и продукты питания. Если принимать только краткосрочные меры, они не дадут длительного эффекта. Это будет очень похоже на заклеенный пластырем нарыв, который когда-нибудь все равно прорвется.
- По вашему мнению, как дальше будут развиваться события?
- Вряд ли их можно сейчас предугадать - все будут определять экономическая ситуация и рынок. Могу лишь сказать, что торговля не сыграет существенной роли при изменении цен, а будет лишь транслировать эти изменения. В конечной стоимости товара вклад торговли составляет в среднем около 20%, а все остальное зависит от совокупности целого ряда факторов: от погоды, цены бензина, транспортных расходов, стоимости рабочей силы, сельхозтехники и т.д. Розница - это только крыша на высоком здании, которая является его завершающим элементом, но которую замечают в первую очередь. Поэтому когда происходят негативные события, искать их причины начинают у нас.
Галина Зайцева
www.abm.r52.ru
